Раздав все подарки, княжна вбежала по лестнице на террасу, подошла и отцу и поцеловала его, вероятно, за то, что он дал ей случай сделать столько добра. Вслед за тем были выставлены на столы три
ведра вина, несколько ушатов пива и принесено огромное количество пирогов. Подносить вино вышел камердинер князя, во фраке и белом жилете. Облокотившись одною рукою на стол, он обратился к ближайшей толпе...
— Коли, братец ты мой, мужики по себе разойдутся! — отвечал Петр. — Когда еще это бывало? Последнего лыка каждому жалко; а мы с батькой разве лучше других? Прикидывали, прикидывали — все ни ему, ни мне не ладно, и пошли на мир… Ну, а мировщину нашу тоже знаешь: весь разум и совет идет из дьяконовского кабака. Батька, известно, съездил туда по приказу мачехи, ведерко-другое в сенях, в сборной, выставил, а мне, голова, не то что
ведро вина, а луковицы купить было не на что.
(Прим. автора.)] дать им два-три жирных барана, которых они по-своему зарежут и приготовят, поставить
ведро вина, да несколько ведер крепкого ставленого башкирского меду, [Ста́вленый мед — мед, который парят в глухо замазанном сосуде.] да лагун [Лагу́н — бочонок.] корчажного крестьянского пива, [Корчажное пиво — варенное в корча́гах, т. е. в глиняных горшках.] так и дело в шляпе: неоспоримое доказательство, что башкирцы были не строгие магометане и в старину.
Неточные совпадения
На двор выкатили бочку меду и не мало поставили
ведер грецкого
вина.
Здесь давались небольшие обеды особенно знатным иностранцам; кушанья французской кухни здесь не подавались, хотя
вина шли и французские, но перелитые в старинную посуду с надписью — фряжское, фалернское, мальвазия, греческое и т. п., а для шампанского подавался огромный серебряный жбан, в
ведро величиной, и черпали
вино серебряным ковшом, а пили кубками.
«Кому от этого вред! ну, скажите, кому? — восклицает остервенившийся идеолог-чиновник, который великим постом в жизнь никогда скоромного не едал, ни одной взятки не перекрестясь не бирал, а о любви к отечеству отродясь без слез не говаривал, — кому вред от того, что
вино в казну не по сорока, а по сорока пяти копеек за
ведро ставится!»
— Водочки и вообще
вина я могу выпить
ведро и ни в одном глазе не буду пьян, но не делаю того, понимая, что человек бывает гадок в этом виде! — добавил с своей стороны Аггей Никитич.
На бочку вливается
ведро спирта, и затем, смотря по свойству выделываемого
вина: на мадеру — столько-то патоки, на малагу — дегтя, на рейнвейн — сахарного свинца и т. д.
Заранее сварили несколько печей корчажного пива, насидели десяток-другой
ведер крепкого домашнего
вина и приготовили всякой нужной посудины.
Опомнясь, на Спаса (это, значит, дня три тому назад), загуляли мы артелью да
вина выпили
ведра полтора, ну, ребята и зачали баловать промеж себя…
К тому же он знал, что, стоило ему только свистнуть да выставить
ведра два
вина, в батраках недостачи не будет.
— А вот как-с. Тысячу рублей деньгами, да из платья, да из белья — это чтобы сейчас. А впоследствии, по смерть мою, чтобы кормить-поить, жалованья десять рублей в месяц…
вина ведро-с.
Кончились запасы — идут, куда понесут ноги: на ближайший хутор, в деревню, в лимонадную лавочку на 9-ю или на 5-ю версту Балаклавского шоссе. Сядут в кружок среди колючих ожинков кукурузы, хозяин вынесет
вина прямо в большом расширяющемся кверху эмалированном
ведре с железной дужкой, по которой ходит деревянная муфточка, — а
ведро полно верхом. Пьют чашками, учтиво, с пожеланиями и непременно — чтобы все разом. Один подымает чашку и скажет: «стани-ясо», а другие отвечают: «си-ийя».
С одной стороны, крестьяне, ожидая свободы, надеются на многие небылицы, как, например, на то, что цена на
вино повышена затем, чтобы по целковому с
ведра шло на их выкуп.
Когда надобно, крестьяне покупают водку из помещичьих шинков, верст за 15–20; а в петровском шинке, вместо прежних двух бочек
вина ежемесячно, продается теперь не более 10
ведер, и то одним проезжим, хотя водка у еврея-откупщика недорога и хорошего качества («Русский дневник», № 44).
Сбегал Никифор к попу. И поп те же речи сказывает. Делать нечего. Поп свяжет, никто не развяжет, а жена не гусли, поигравши, ее не повесишь. Послал за
вином, цело
ведро новобрачные со сватами роспили. Так и повалились, где кто сидел.
И в самом деле: захотелось бы Патапу Максимычу в головы, давным бы давно безо всяких угощеньев его целой волостью выбрали, да не того он хочет: не раз откупался, ставя на сходе
ведер по пяти зелена
вина для угощенья выборщиков.
Интересно, сколько какой провизии для этой свиты было положено поставить каждому старшине: «
Вина воложского два
ведра, крымского — 2, яловиц — 2, телят — 2, волухов — 10, ягнят — 8, каплунов — 10, курчат — 50, индеек — 4, гусей — 7, уток — 20, масла — 1 пуд, ветчины — 4 окорока, муки пшеничной — 1 четв., муки ситной — 2 четв., грибов — 500, патоки — 15 фунт., водки двойной — 10
ведер, круп гречневых — 3 четверика, пшена — три тоже, сала полпуда».